25 февраля 1946 года на Нюрнбергском процессе. Вечернее заседание

В начале вечернего заседания трибунала защитник Кейтеля - Нельте продолжал обосновывать своё ходатайство о вызове свидетелей и предоставлении ему возможности ознакомиться с огромным количеством документов, которые были использованы обвинением. Он предлагает предоставить в его распоряжение по меньшей мере 150 документов. Обвинение не возражает против использования защитником всех документов, которые были уже предъявлены суду, но оно считает нецелесообразным приобщать к делу приказ Гитлера, устанавливающий систему субординации в Германки. Этот приказ, говорит Макеуэлл-Файф. не вносит ничего нового в неоднократные заявления подсудимых, что они действовали по приказу Гитлера.

После этого слово для предъявления доказательств преступлений гитлеровцев против человечности получает представитель советского обвинения тов. Смирнов. «Преступления против человечности, - говорит тов. Смирнов. - как к другие преступления фашистов, доказательства которых были предъявлены суду моими коллегами, вытекали из преступной сущности фашизма, его стремления к мировому господству путём разбойничьего захвата целых государств на западе и востоке, порабощения и массового истребления людей». Отметив, что все фашистские преступления являются в тон или иной мере преступлениями против человечности, обвинитель подчёркивает, что гитлеровские преступники преднамеренно и хладнокровно заставляли свои жертвы «пройти через многие унизительные для человеческого достоинства мучительные страдания. Их хотели заставить забыть своё имя, надевая на шею бирку с номером или нашивая на рукав одежды условный знак. Их лишали права говорить и читать на родном языке. У них отнимали дом и семью, их пытались лишить родины, насильственно перемещая за многие сотни и тысячи километров. Их лишали права иметь детей, их повседневно третировали и унижали. Над их чувствами глумились и издевались и, наконец, у них отнимали последнее - жизнь».

Страх смерти, продолжает обвинитель, давил на население оккупированных территорий. Первое, что вводили немцы, занимая чужую территорию, - это смерть. Обвинитель предъявляет суду приказ подсудимого Розенберга, в котором имеется пять параграфов. Три из них начинаются словами: «Смертная казнь». В этом приказе Розенберг ставит население оккупированных территорий вне закона. Согласно первому параграфу, смертной казнью наказывается всякий, кто окажет сопротивление представителям немецкой армии, полиции, государственного аппарата и даже просто немцам. Смертной казни подлежал тот, «кто содействует антинемецким стремлениям или поддерживает объединение, запрещённое германскими властями, кто обнаруживает антинемецкие взгляды или своим поведением умаляет или наносит ущерб авторитету или благу германского государства или немецкого народа». Параграф второй вводит смертную казнь для всех, кто знает о «преступлениях», перечисленных в первом параграфе, и не сообщает о них германским властям. Третий параграф обрекает на смертную казнь всех тех, преступления которых не караются по закону смертной казнью, но показывают, как выражается Розенберг, «низкие убеждения». В таких случаях Розенберг вводил смертную казнь даже в отношении несовершеннолетних. В четвёртом параграфе указывается, что люди, для предания которых суду военного трибунала нет оснований, должны предаваться особому суду, который будет выносить смертный приговор.