15 мая 1946 года на Нюрнбергском процессе. Вечернее заседание

Первую половину вечернего заседания трибунала 15 мая занял допрос прибывшего из Франкфурта-на-Майне нового свидетеля по делу подсудимого Функа, бывшего советника имперского банка Альберта Томс.

В противовес тому, что показывал сегодня на утреннем заседании бывший вице-президент Рейхсбанка Пуль, пытавшийся отрицать получение от СС и хранение в кладовых Рейхсбанка награбленных на востоке драгоценностей, а также золотых коронок и зубов, снятых эсэсовцами с их жертв, - замученных в концентрационных лагерях людей, свидетель Томс подтверждает правильность материалов обвинения по этому вопросу и сообщает трибуналу новые факты омерзительных преступлений СС.

Свидетеля Томс допрашивает представитель американского обвинения Додд.

Обвинитель: Беседовали ли вы когда-нибудь, свидетель Томс, с г-ном Пулем об особых вкладах, которые поступали в рейхсбанк и относительно которых вы должны были соблюдать самую большую секретность?

Свидетель: Да, летом 1942 года Пуль заявил мне, что предпринимается особая банковская операция, касающаяся СС. Тогда же он сказал мне, что эта операция должна быть крайне секретной. Он говорил, что в Рейхсбанк будут поступать не только обычные вклады, но также драгоценности и другие вещи. На моё возражение, что для приёма таких взносов у нас нет специалистов, Пуль заявил, что всё же следует найти возможность использовать эти драгоценности. Я в свою очередь внёс предложение, чтобы эти драгоценности поступали в главную кассу имперского правительства так же, как и все трофеи армии. Пуль потребовал, чтобы эти вклады переводились не в имперскую кассу, а в рейхсбанк. Тогда же я предложил, чтобы эти вещи так же, как и раньше, когда мы получали вклады из конфискованного еврейского имущества, направлялись в государственную канцелярию в Берлине.

Обвинитель: Скажите, слово «Мельмер» что-нибудь говорит вам?

Свидетель: Мельмер - это фамилия эсэсовца, который доставлял эта ценности в имперский банк. В последующий период под шифром «Мельмер» мы фиксировали в книгах банка эти поступления от СС.

Обвинитель: Говорили ли вы когда-нибудь Пулю относительно тех предметов, которые вы получали в партиях, привозимых СС?

Свидетель: Через несколько месяцев после того, как начали поступать вклады «Мельмер», Пуль спросил меня, как обстоит дело с этими вкладами. Я ответил, что вопреки нашему предположению, что эти вклады будут незначительными, они оказались весьма значительными, и наряду с золотыми и серебряными монетами поступало большое количество драгоценностей, золотых перстней и обручальных колец, золотого и серебряного лома. Я также сообщил ему, что в одном случае я получил около двенадцати килограммов жемчуга. Я не видел столько жемчуга за всю свою жизнь. Это был жемчуг и жемчужные ожерелья.

Обвинитель: Сколько вкладов «Мельмер» вы получили с подобными предметами от СС?

Свидетель: Насколько я могу в настоящий момент вспомнить, всего было получено примерно 76 - 77 вкладов.

На этом обвинитель Додд закончил допрос свидетеля Томс. Вслед за ним этому свидетелю несколько вопросов задал защитник Функа Заутер. Так же, как и на утреннем заседании во время допроса свидетеля Пуля, адвокат Заутер стремится подвергнуть сомнению материалы о хранении в кладовых Рейхсбанка драгоценностей, награбленных эсэсовцами на востоке. Тем не менее это ему ни в какой степени не удаётся, так как свидетель Томе подтверждает свои показания, данные им в письменном виде и во время его допроса обвинителем.

Председатель трибунала Лоуренс заявляет, что свидетель может удалиться. Адвокат Зайдль ставит несколько вопросов оставшемуся в зале суда свидетелю Пулю. Затем американский обвинитель Додд спрашивает свидетеля Пуля:

- После того, как вы выслушали показания свидетеля Томса, вы хотите внести какие-нибудь изменения в показания, которые вы дали сегодня утром?

- Нет, - отвечает Пуль.

Трибунал переходит к продолжению допроса подсудимого Редера. Допрашивает его защитник Зиммерс.

Отвечая на вопросы своего защитника, Редер признаёт, что в нарушение постановлений Версальского договора он приступил к строительству береговых укреплений. При этом, как утверждает Редер, он поддерживал постоянный контакт и консультировался с тогдашним министром внутренних дел Зеверингом.

Редер заявляет далее, что англо-германское морское соглашение 1935 года было с немецкой стороны чистым блефом. Он подробно рассказывает, как осуществлялась программа строительства подводных лодок. Германия имела в два раза больше мин, чем разрешилось иметь Версальским договором. Эти мины немцы намеревались использовать против французских военных кораблей.

Редер признаёт, что он допустил нарушение военных статей Версальского договора ещё в нескольких случаях, - устанавливая зенитные орудия в недозволенных местах, вооружая Киль, и т. д.