15 марта 1946 года на Нюрнбергском процессе. Вечернее заседание

Вечернее заседание Трибунала 15 марта открывается вопросом Штамера подсудимому Герингу относительно причин, приведших к нападению Германии на Югославию. Давая показания относительно причин вторжения на Балканы, Геринг оправдывает нападение на Югославию, в частности, тем, что там на смену германскому правительству Цетковича пришло правительство Симодичка.

Гитлеровское правительство, показывает Геринг, решило сокрушить сопротивление Югославии одним ударом, Геринг сознаётся, что он приказал разрушить Белград на том «основании», что там находились военное министерство и генеральный штаб югославской армии.

На вопрос защитника, когда Геринг впервые узнал, что Гитлер считает необходимой войну против России, подсудимый отвечает: Впервые я узнал о намерении Гитлера вступить при некоторых обстоятельствах в конфликт с Россией поздней осенью 1940 года, в Берхтесгадене.

Останавливаясь на нападении гитлеровской Германии на Советский Союз, Геринг подтверждает, что Гитлер имел в виду этим нападение подготовить для себя выгодные условия для войны против Англии, а также войны против США, которая должна была начаться после казавшегося ему несомненного разгрома советских армий.

Как показывает Геринг, нападение на Советский Союз помешало осуществлению планировавшегося Герингом захвата Гибралтара и Суэца и превращения, таким образом, Средиземного моря в спокойное внутреннее море держав оси. Геринг предлагал одновременно с захватом Гибралтара захватить африканский берег Гибралтарского пролива и быстро продвинуться на восток и на юг вплоть до Касабланки и Дакара, чтобы держать даже все подступы к Европе в своих руках.

Отвечая на вопрос защитника об участии в подготовке плана «Барбаросса», Геринг указывает, что сначала его участие ограничивалось лишь дачей определённых директив военно-воздушным силам. Он отдал приказ о такой подготовке военно-воздушных сил, которая позволила бы одним ударом уничтожить военно-воздушные силы СССР. Почти одновременно он занялся экономической стороной подготовки плана «Барбаросса». Он создал специальный штаб по экономическим вопросам, привлёк к этому делу экспертов, дав им указания составить план эксплуатации экономики Советского Союза. Этот план стал известен под именем «Зелёной папки». Всячески изворачиваясь, перевирая одни факты, сознательно «забывая» другие, Геринг пытается доказать, будто его «Зелёная папка» преследовала «чисто конструктивные цели», хотя подсудимый тут же признаёт, что он предполагал обеспечить всем необходимым не только германскую армию, но и германскую военную промышленность за счёт ресурсов оккупированных территорий Советского Союза.

Когда защитник напоминает Герингу о совещании статс-секретарей о плане «Барбаросса», на котором Геринг заявил, что германская армия должна питаться за счёт России и что миллионы советских людей должны умереть с голода, подсудимый снова лжёт, пытаясь, как обычно, свалить с себя вину. Геринг с этой целью пытается взвалить вину на референта, который, записывая ход совещания, якобы приписал Герингу свои собственные мысли.

Геринг признаёт, что немецкие солдаты и офицеры тащили меха, тёплую одежду и другие домашние вещи, но он, Геринг, им же такого разрешения или приказа не давал. В таком же духе Геринг отвечает на вопрос о разрушении исторических памятников. Он уверяет, будто немцы не жгли театров - театры сгорали «сами собой», немцы не разрушали церквей - церкви разрушались от ветхости «при сотрясении воздуха», и т. д.

Геринг признаёт далее, что он знал о наличии концлагерей и о том, что заключённых вынуждали работать под землёй, производя снаряды «ФАУ-1» и «ФАУ-2». Он не видит в этом ничего плохого.

С такой же наглостью Геринг хвастает, что он приказывал использовать военнопленных не только на подземных военных заводах, но и в зенитной артиллерии.

Геринг восхваляет энергию Заукеля, обеспечивавшего германскую промышленность миллионами иностранных рабов.

Вопреки уклончивым и лживым показаниям свидетелей Боденшатца и Мильха Геринг признаёт, что гибель 50 английских лётчиков, бежавших из лагеря для военнопленных, была преднамеренно организованным убийством. Он ссылается на разговор с Гиммлером, который рассказал ему, что Гитлер лично предложил расстрелять 50 английских лётчиков. Чтобы обелить себя, Геринг разоблачает некоторые преступные действия полиции, верховного командования вооружённых сил (ОКВ), партийной канцелярии во главе с Борманом и особенно ведомство подсудимого Кальтенбруннера.

На вопрос защитника, не противоречили ли экономические мероприятия Геринга принципам Гаагской конвенции, подсудимый решительно отвечает: «Нет», но тут же добавляет, что в его глазах Гаагская конвенция настолько устарела, что оценивать его деятельность с точки зрения этой конвенции было бы просто неразумно.