18 июня 1946 года на Нюрнбергском процессе. Вечернее заседание

На вечернем заседании трибунала к перекрёстному допросу подсудимого Палена приступает представитель английского обвинения Максуэлл-Файф. Первыми же вопросами обвинитель разоблачает пущенную подсудимым в ход версию о том, будто бы он был оппозиционно настроен к гитлеризму.

Обвинитель просит Папена подтвердить сделанное им на предварительном следствии заявление, что Гитлер был самым большим мерзавцем, которого он, Папен, когда-либо видел в своей жизни. Подсудимый подтверждает, что такое мнение у него сложилось после того, как он узнал обо всех преступлениях Гитлера. Обвинитель спрашивает Палена, не потребовалось ли ему для этого слишком много времени, после того как он так долго сотрудничал с Гитлером.

Максуэлл-Файф цитирует речь, произнесённую Папеном в ноябре 1933 года в Эссене. В оглашённом отрывке из этой речи говорится: «С тех пор как провидение повелело мне стать пионером национального возрождения и возрождения своего отечества, я пытался всеми силами поддержать работу национал-социалистского движения и его руководителей. В то время, когда я принял канцлерство, я поддерживал путь к власти со стороны молодого борющегося движения освобождения».

Далее Максуэлл-Файф напоминает подсудимому о встрече последнего с Гитлером, Гессом и Гиммлером в январе 1932 года в доме банкира Шрёдера в Кёльне с целью привлечь Гитлера в имперское правительство.

Переходя затем к периоду захвата гитлеровцами власти, обвинитель опрашивает подсудимого:

- Сколько времени вам потребовалось на то, чтобы убедиться, после прихода Гитлера к власти, что он хочет расправиться со всеми оппозиционными элементами?

Папен заявляет, что это произошло примерно в период произнесения им речи в Марбурге.

- Вы хотите сказать трибуналу, - говорит обвинитель, - что вам понадобилось 18 месяцев для того, чтобы понять, что Гитлер хотел сломить всю оппозицию?

Останавливаясь на периоде путча Рема, обвинитель устанавливает гнусную роль подсудимого в связи с этими событиями. Цитируя верноподданнические письма Папена Гитлеру, относящиеся к тому времени, Максуэлл-Файф устанавливает, что единственное, о чём заботился тогда Папен, - это его личное положение. Несмотря на то, что гитлеровцы уничтожили во время подавления путча много невинных людей, Папен неоднократно объявлял о своей лояльности по отношению к Гитлеру. Всё, чего хотел подсудимый, констатирует обвинитель, это того, чтобы всему миру было заявлено о его лояльности по отношению к нацистскому режиму.

Дальнейший допрос Папена переносится на утреннее заседание.