19 марта 1946 года на Нюрнбергском процессе. Вечернее заседание

Вопреки расчётам защитников, вызванные ими свидетели ещё больше разоблачают кучку фашистских заговорщиков на скамье подсудимых. Особенно интересными в этом отношении были показами свидетеля защиты Далеруса, допрос которого занял значительную часть вечернего заседания.

Из ответов Далеруса на вопросы представителя английского обвинения Максуэлл-Файфа видно, что гитлеровская клика усердно старалась ни в коем случае не допускать мирного урегулирования германо-польского спора. Гитлер всё время повышал свои требования, облекая их в форму ультиматума. Геринг, считавший Далеруса своим личным посланником в связях с английским правительством, преднамеренно и грубо обманывал его. Даже утром 1 сентября, когда германские вооружённые силы обрушились на Польшу, Геринг вызвал Далеруса и предложил ему сообщить по телефону в Лондон, будто Польша напала на Германию. Гитлер, которого свидетель видел в это время, кричал, что будет драться хоть десять лет. потрясал кулаками, дрожал, как человек, охваченный падучей. Геринг же пытался создать впечатление, что ещё имеется возможность предотвратить войну, хотя в действительности война была в полном разгаре.

После окончания допроса свидетеля Максуэлл-Файфом защитник Штамер ставит свидетелю несколько дополнительных вопросов, пытаясь выудить у него ответы, которые характеризовали бы Геринга чуть ли не как «борца за мир» летом 1939 года. Однако свидетель даёт явно обескураживающие Штамера ответы.

После короткого перерыва возобновляется допрос подсудимого Геринга. В соответствии с просьбой защиты предоставить ей возможность допросить Геринга по вопросам, поднятым показаниями Далеруса, председательствующий предлагает защитнику Штамеру задавать вопросы. Штамер отказывается, заявляя: «Я могу поставить эти вопросы только тогда, когда переговорю с Герингом». Председательствующий по этому поводу говорит: «Трибунал считает, что вы должны были быть готовы к этому допросу, поскольку вы специально просили дать вам право допросить Геринга немедленно после допроса свидетеля Далеруса. Это же ваш свидетель, а не свидетель обвинения». Защитник снова просит дать ему время для переговоров с подсудимым. Трибунал выносит решение, что, если защитник хочет допрашивать Геринга, он должен ставить вопросы теперь же.

Тогда Штамер спрашивает Геринга, как он объясняет появление в книжке Далеруса карты, на которой рукой Геринга была заштрихована большая часть польской территории, подлежавшей немецкой оккупация. Подсудимый объясняет это «простой случайностью». Он, Геринг, видите ли, вырвал из случайно попавшегося под руку атласа карту Польши и карандашом заштриховал населённую немцами территорию.

Представитель американского обвинения Джексон, возобновляя допрос Геринга, цитирует данные им накануне показания о том, будто бы имперский комитет обороны вообще ни разу не собирался и что Геринг никогда на заседаниях комитета не присутствовал. Джексон предъявляет подсудимому протокол заседания имперского комитета обороны, состоявшегося 18 ноября 1938 года под председательством самого Геринга. Ошарашенный Геринг молча рассматривает документ, кусая губы, и, наконец, заявляет, что он этого документа не видел. Джексон замечает, что, может быть, Геринг показал, что комитет ни разу не собирался, именно будучи уверен в отсутствии подобных документов. На помощь подсудимому выступает защита. Защитник Редера Зиммерс выражает недовольство тем, что обвинение использует документы, о которых защита не знает. К Зиммерсу присоединяются защитники Штамер и Дикс. Они возражают против «внезапности» предъявления документов. Джексон категорически возражает против передачи документов защите до оглашения их в суде. Внезапность, по его словам, даёт возможность проверить достоверность показаний, поэтому обвинение не намерено отказываться от своего права. После дискуссии по этому вопросу трибунал советует обвинению передавать защитникам документы лишь во время их предъявления трибуналу.

Вместо ответа по существу предъявленных документов Геринг начинает разглагольствовать об организационных принципах и особенностях работы гитлеровского имперского правительства н его многочисленных комитетов. Обвинитель требует прямого ответа. Геринг от этого уклоняется. Тогда обвинитель просит трибунал потребовать от подсудимого, чтобы он отвечал на вопросы, а не занимался объяснениями своего поведения и оправданием преступных деяний гитлеровского правительства. На вопрос обвинителя о военных приготовлениях Германии к захвату Рейнской зоны Геринг нагло отвечает вопросом о мобилизационных мероприятиях Соединённых Штатов. Обвинитель снимает наушники и заявляет трибуналу: «Совершенно бесполезно тратить время на допрос, если мы не можем добиться прямых ответов на прямые вопросы. Подсудимый, кажется, пытается превратить суд над ним в испытание терпения трибунала. Я прошу трибунал указать подсудимому, чтобы он отвечал на мои вопросы, оставив свои объяснения до того момента, когда его спросит об этом его защитник». Председательствующий разъясняет, что трибунал установил обязательное правило, по которому допрашиваемые обязаны отвечать на вопросы, не пускаясь в рассуждения.

После этого объявляется перерыв до утра 20 марта.