2 мая 1946 года на Нюрнбергском процессе. Вечернее заседание

На вечернем заседании Трибунала обвинение приступило к допросу подсудимого Шахта.

Представитель американского обвинения Джексон разоблачает прежде всего лживость заявлений Шахта, будто он чуть ли не с 1920 г. «боролся» против Гитлера. Документальными данными и свидетельскими показаниями обвинитель доказывает, что Шахт мобилизовал на поддержку гитлеровской партии все силы и средства германских крупных промышленников. Именно Шахт собрал крупных промышленников в своем доме в Берлине, где было решено создать большой фонд для финансирования гитлеровской избирательной кампании в марте 1933 года. Шахт оказывал давление на промышленников, помогал гитлеровцам закрепить только что захваченную власть.

До прихода гитлеровцев к власти Шахт развил поистине бешеную активность для того, чтобы посадить Гитлера в кресло рейхсканцлера. Обвинитель оглашает письменное показание подсудимого Папена, в котором говорится, что еще в июле 1932 года, когда Папен был рейхсканцлером, Шахт заявился к нему и сказал: «Уступите свое место Гитлеру. Это единственный человек, который может спасти Германию».

Разоблачая очередную ложь подсудимого о том, что он никогда не поддерживал контакта с руководством гитлеровской партии, a таких гитлеровцев, как Борман и Штрейхер, не знал даже по фамилии, обвинитель предъявляет суду снимки гитлеровского официального фотографа Гофмана. На одном из снимков Шахт изображен сидящим рядом с Гитлером, причем справа от него находится Борман, а слева - Штрейхер.

Обвинитель оглашает личное письмо подсудимого Гитлеру от 29 августа 1932 года, в котором Шахт обещал фашистскому главарю самую активную поддержку и предлагал себя в его распоряжение. Более того, он подталкивал Гитлера к захвату власти. Шахт собирал подписи промышленников к письму, требующему предоставления Гитлеру поста рейхсканцлера. В самый критический момент в истории гитлеровской партии Шахт обеспечил Гитлера тремя миллионами марок. Летом 1932 года в период наиболее неустойчивого внутреннего положения Германии Шахт использовал свое в промышленно-финансовых и бюрократических кругах, чтобы выдвинуть на первый план Гитлера.

В показаниях Бломберга, зачитанных обвинителем, прямо говорится, что военное командование, требуя денег, обычно предоставляло Шахту ориентировочную наметку развития отдельных родов вооруженных сил. Шахт был достаточно информирован о размерах и характере немецких вооружений, и от него в значительной мере зависело выполнение этих планов.

Шахт, болтающий о своей мнимой борьбе против агрессивных планов Гитлера, бросился в Бельгию и Голландию немедленно после их оккупации немецкими войсками, чтобы организовать экономическую эксплуатацию этих стран.

Отвечая на вопросы обвинителя, подсудимый признает, что он был инициатором гитлеровских антиеврейских законов, по которым евреи были лишены их собственности. Выдержками из собственных показаний Шахта на процессе обвинитель доказывает, что Шахт прекрасно знал подлинный характер кровавой резни 30 июня 1934 года, был хорошо осведомлен о неслыханном терроре гестапо, руководимой сначала Герингом, потом Гиммлером. По собственному признанию подсудимого, свидетель Гизевиус, который дал детальное описание этих преступлений, постоянно информировал Шахта обо всем, что Гизевиус видел и знал. Шахт знал настоящую причину пожара рейхстага и провокационный характер лейпцигского процесса. Шахт заранее был осведомлен о драконовских законах против профсоюзов и демократических партий. Шакт одобрял все террористические мероприятия гитлеровского режима внутри страны и агрессивные планы в отношении соседних стран. Поэтому, говорит обвинитель, вся болтовня подсудимого о «разочаровании» Гитлером является наглой ложью. Шахт был движущей пружиной реакционной политики гитлеровского правительства и вдохновителем экспансии германского фашистского империализма.

Обвинитель устанавливает полное сотрудничество между Шахтом и Герингом в области экономики.