20 мая 1946 года на Нюрнбергском процессе. Утреннее заседание

В начале утреннего заседания трибунала 20 мая несколько вопросов подсудимому Редеру задал защитник Риббентропа адвокат Горн. После этого к допросу Редера приступает представитель английского обвинения Максуэлл-Файф. Первые его вопросы касаются нарушения Германией Версальского договора. Обвинитель напоминает Редеру, что, в связи с этим, в Германии была выпущена специальная книга «Борьба военно-морского флота против Версальского договора». Редер признаёт, что он знал эту книгу.

После этого обвинитель останавливается на трёх разделах книги, в которых прямо говорится о воссоздании германского морского флота вопреки Версальскому договору и о тех мерах по вооружению, которые скрытно проводились в Германии. Редер вначале пытается отрицать факты, изложенные в книге, но затем признаётся, что он знал о проводившихся скрытных мероприятиях по вооружению флота.

Обвинитель: Когда вы подписывали военно-морское соглашение, вы хотели, чтобы никто не знал о тех мерах, которые вы уже принимали в нарушение этого договора, который вы заключали?

В ответ Редер заявляет, что Германия не хотела предавать гласности свои мероприятия, чтобы «без всякой нужды не нарушать хорошие отношения с Англией».

Давая показания о строительстве крупных военных кораблей под ложным названием «транспортные суда», Редер заявляет, что Германия будто бы не строила крейсеров, но вынуждена была строить такие корабли, которые могли бы действовать как крейсеры. Редер признаёт, что это делалось «в известной степени в нарушение Версальского договора».

На основании высказываний, изложенных в книге «Борьба военно-морского флота против Версальского договора», обвинитель устанавливает, что германский военно-морской флот строил подводные лодки в Голландии н что в начале 1935 года Германия имела уже вновь построенные военные корабли, готовые к спуску на воду.

Далее обвинитель оглашает документ, в котором указывается: «Что касается подводных лодок, то они строились по частям, поскольку их строительство во всяком случае не должно было стать известно внешнему миру. Эти части хранились тайно до того времени, пока могла быть объявлена свобода вооружения».

- Это правильно? - спрашивает обвинитель.

Подсудимый: Да, это верно. Мы строили части для подводных лодок за границей. Лишь в 1935 году мы привезли эти части и стали собирать подводные лодки, так как мы были уверены, что добьёмся соглашения с Англией.

В процессе допроса обвинителя Редер всё чаще и чаще вынужден подтверждать факты нарушений Германией Версальского договора и незаконное, скрытое увеличение и вооружение германского военно-морского флота. Так, например, давая показания о персонале флота, Редер вынужден признать, что его состав был значительно увеличен против установленных норм, но, заявляет уже открыто Редер, мы должны была обучить необходимое количество персонала для того, чтобы можно было увеличить военно-морской флот.

Редер признаёт также правильность одного из документов, в котором говорится, что ни в коем случае не надо было сообщать о действительном тоннаже военных кораблей с тем, чтобы «Германию не упрекали в лихорадочном вооружении».

- И вы хотите сказать, - спрашивает обвинитель, - что эти вооружённые силы должны были быть брошены на весы, как мощный политический инструмент?

Подсудимый: Само собой разумеется, что мы вооружали и создавали наши вооружённые силы для того, чтобы бросить их на весы политических случайностей.

Отвечая на вопросы о планах подготовки агрессивных войн. Редер признаёт, что германский подводный флот по приказам Гитлера готовился к агрессивным действиям. Однако, давая показания об этих преступных действиях, Редер всячески выгораживает себя, заявляя, что он никак не предполагал, что может возникнуть война.

На конкретные вопросы обвинителя о захвате Австрии, Чехословакии и нападении на Польшу Редер отвечает утверждением, что он будто бы ничего не знал об агрессивных планах Гитлера в отношении этих стран.

Дальнейший допрос подсудимого Редера переносится на вечернее заседание.