23 мая 1946 года на Нюрнбергском процессе. Вечернее заседание

На вечернем заседании трибунала 23 мая продолжался допрос Бальдур фон Шираха. Допрос продолжает вести его защитник адвокат Заутер. Гладко и плавно тянется рассказ Шираха, изредка прерываемый вопросом адвоката. Послушать этого подсудимого, так можно подумать, будто более миролюбивого человека, чем он, вообще не было в Германии. По словам Шираха, он в своей практической деятельности старался поддерживать мир, отрицательно относился к войне и никогда - ни в речах, ни в приказах и указаниях - не подготовлял немецкую молодёжь к войне, не создавал у неё военных настроений.

Время от времени адвокат Заутер прерывает выступление своего подзащитного и по ходу его пространной речи представляет те или иные документы, которые он просит трибунал принять в качестве доказательства.

Несмотря на то что подсудимый Ширах, будучи рейхслейтером, принадлежал к высшей группе руководителей гитлеровской партии, имел звание имперского руководителя молодёжи, занимал высокий пост в гитлеровском государстве и имел право личного доклада Гитлеру, сейчас он стремится умалить свою роль. Ширах осмеливается заявлять, будто он никогда не был в курсе планов военного или политического характера и что обо всех важнейших событиях он узнавал лишь по радио.

По существу допрос Шираха защитой превратился в затянувшийся пропагандистский доклад последнего о деятельности Союза гитлеровской молодёжи. Дошло до того, что, по просьбе адвоката, Ширах начал рассказывать о вовлечении в его организацию слепых, глухих и других калек. Представитель американского обвинения Додд подходит к пульту и, обращаясь к председателю, заявляет протест против подобного ведения допроса защитникам.

Однако в течение ещё одного часа допрос подсудимого посвящается всё той же теме, и только перед концом вечернего заседания адвокат переходит к деятельности Бальдур фон Шираха в качестве гаулейтера Вены.

Ширах признаёт, что Вена считалась одной из тяжёлых «гау» (областей), потому что, по словам подсудимого, вскоре же после «аншлюсса» (т. е. захвата Австрии гитлеровцами) среди населения начало шириться недовольство. Даже разговор в трамвае на языке с немецким акцентом вызывал недружелюбное отношение и выпады со стороны населения.

Подсудимый представляет свою преступную деятельность в Вене в идиллических тонах, изображая себя в виде мецената, поощрявшего развитие искусства.

Однако даже адвокат вынужден был охладить ораторский пыл своего подзащитного, слишком увлёкшегося описаниями своей «мирной» деятельности. Заутер напоминает Шираху, что он обвиняется в реализации программы применения рабского труда в Австрии. Ширах, касаясь этого вопроса, доходит до наглых и смехотворных утверждений, будто при нём, Ширахе, подневольные иностранные рабочие во многих случаях жили якобы лучше, чем местное население.

На этом заканчивается вечернее заседание трибунала. Дальнейший допрос Бальдур фон Шираха его защитником переносится на следующий день.