25 июня 1946 года на Нюрнбергском процессе. Вечернее заседание

На вечернем заседании Трибунала представитель английского обвинения Дэвид Максуэлл-Файф продолжал допрос подсудимого Нейрата. Обвинитель напоминает мероприятия гитлеровского правительства, направленные к развязыванию агрессивной войны, и просит подсудимого охарактеризовать своё участие в этой преступной деятельности. Как и прежде, подсудимый упорно утверждает, что он лично якобы стремился только к мирному урегулированию всех вопросов. Максуэлл-Файф уличает подсудимого во лжи, устанавливая, что подсудимый был не только в курсе всех агрессивных мероприятий гитлеровских заговорщиков, но что он сам был одной из движущих пружин их заговора. В период своей дипломатической деятельности Нейрат получал от имперского министра Ламмерса особые суммы «для специальных расходов на получение дипломатической и политической информации».

Напоминая Нейрату, что обвинительное заключение инкриминирует ему, как и другим подсудимым, уничтожение представителей различных рас и наций, обвинитель приводит в подтверждение преступной деятельности Нейрата меморандум Франка, к которому присоединился и Нейрат. В меморандуме, между прочим, говорится: «Что касается чехов, то необходимо убедить их, что германизация представляет для них необходимость, причём тех чехов, которые не соглашаются с этим, необходимо устранить, как врагов нашей империи. Здесь речь идёт, главным образом, об интеллигенции, которая в течение последних лет получила развитие. Если будут применены такие методы, германизация может быть проведена успешно».

К допросу подсудимого Нейрата приступает представитель советского обвинения Рагинский. Обвинитель напоминает Нейрату, что, по словам последнего, вследствие расхождений с Гитлером он, Нейрат, летом 1936 года просил Гитлера освободить его от поста министра. Однако в этом же документе Нейрат писал Гитлеру: «Даже в том случае, если я не буду министром, я всегда к вашим услугам, если вы этого пожелаете, своими советами и своим опытом в области внешней политики». Рагинский устанавливает, что это обещание Нейрата Гитлеру выполнялось. Когда нужно было дипломатическими манёврами прикрыть агрессивные действия, Нейрат приходит со своим опытом на помощь Гитлеру.

Переходя к деятельности подсудимого на посту протектора Богемии и Моравии, обвинитель устанавливает, что Нейрат был единственным представителем гитлеровского правительства на этой территории и непосредственно подчинялся Гитлеру. Однако подсудимый продолжает упорно отрицать, что он осуществлял полную власть в протекторате, заявляя, что органы полиции подчинялись не ему, его статс-секретарю Карлу Герману Франку.

Тогда обвинитель предъявляет письменные показания самого Франка от 7 марта 1946 года. Рассказывая о структуре немецкой полиции на территории протектората, Франк свидетельствует, что «имперский протектор имел возможность по своей собственной инициативе давать директивы государственной полиции через командующего полицией безопасности. Что касается службы безопасности, которая не имела исполнительной власти, то права имперского протектора в отношении дачи директив для СД были значительно шире и ни при каких обстоятельствах не зависели от согласия главного управления имперской безопасности».