31 июля 1946 года на Нюрнбергском процессе. Вечернее заседание

На вечернем заседании трибунала 31 июля продолжалось слушание дела первой из преступных организаций руководящего состава гитлеровской партии. Допрашивался в качестве свидетеля по делу этой организации один из бывших гитлеровских блоклейтеров в Нюрнберге - Хирт.

Английский обвинитель Гриффитс Джонс предъявляет свидетелю новый документ, который до сих пор ещё не был представлен трибуналу. Это изданный в области Аахен циркуляр крейслейтерам, ортсгруппенлейтерам и организационлейтерам о создании картотеки на всех проживающих в районе их деятельности людей, Эта картотека среди других сведений содержала вопросы, имеется ли у данного лица флаг со свастикой, выписывает ли оно газету «Фелькишер беобахтер» (официоз гитлеровской партии), имеет ли радиоприёмник, каковы его политические взгляды.

Вслед за тем место у пульта обвинителей занимает представитель советского обвинения Рогинский, который с разрешения трибунала представляет документы, характеризующие роль крейслейтеров и блоклейтеров в совершении таких преступлений, как германизация оккупированных территорий и народов.

Первый документ представляет собой директиву крейслейтера округа Петтау (Югославия) всем ортсгруппенфюрерам, в которой предлагается немедленно познакомить с её содержанием всех до последнего блоклейтеров.

«Во время моих экспедиционных поездок, - написано в этой директиве, - я установил при посредстве различных местных групп, что на домах всё ещё имеются словенские надписи… Я прошу вторично блокфюреров немедленно позаботиться об удалении всех славянских надписей, таблиц, плакатов и т. д. Я поручаю ортсгруппенфюрерам посредством устных переговоров с соответствующими священниками позаботиться о том, чтобы словенские надписи были срочно и без остатка удалены также и на всех иконах, часовнях и церквах. Ортсгруппенфюреры, как и прежде, несут передо мной ответственность за то, чтобы все до последнего начальники ведомства учились говорить и писать по-немецки».

- Второй документ, - продолжает Рогинский, - является выдержкой из речи имперского министра внутренних дел Фрика от 16 декабря 1941 года в связи с назначением на должность гауляйтера Нижней Штирии Фридриха Рейнера. Этот документ был захвачен югославской Народной армией в мае 1945 года в гитлеровских архивах в городе Марибор (Югославия).

Обращаясь к Рейнеру, Фрик сказал: «Фюрер назначил вас гаулейтером Нижней Штирии, Ваша задача состоит в том, чтобы эту область вновь и вполне сделать немецкой. Немецкий язык должен всё больше и больше получать первенствующее положение в общественной жизни. Он единственный язык властей и единственный при служебном общении. Молодёжь в школе должна сейчас же воспитываться в немецком духе. Преподавание следует в кратчайший срок начать вести исключительно на немецком языке. Для остального населения нужно усиленным темпом продолжать курсы для изучения немецкого языка. Лишь тогда, когда не только вывески на учреждениях, административное делопроизводство и надписи будут на немецком языке, но и когда, наконец, вся молодёжь будет говорить по-немецки и когда немецкий язык в семейной жизни заменит словенский, только тогда мы сможем говорить об онемечивание Верхней Крайны».

Третий документ, представленный советским обвинителем, представляет собой выдержки из многочисленных протоколов совещаний штаба гаулейтера Нижней Штирии. Рогинский зачитывает те пункты протоколов, в которых приводится содержание докладов руководителей полиции безопасности и СД о массовых расстрелах местных жителей и о высылке их в концентрационные лагеря.

В зал вводят последнего свидетеля по делу этой преступной организации, некоего Теодора Қупфауэра, который в течение 8 лет был гитлеровским политическим руководителем в высшем руководстве немецкого, так называемого «Трудового фронта», а в течение последнего года войны офицером связи «Трудового фронта» при министерстве Шпеера,

Отвечая на вопросы адвоката, свидетель подробно рассказывает трибуналу о структуре «Трудового фронта», о связях и взаимоотношениях его с фашистской партией. Вспоминая историю создания «Трудового фронта», свидетель подтверждает, что захват немецких профсоюзов был осуществлён гитлеровцами с помощью полицейских мер, в которых принимали участие члены СС и СА.

Во время допроса Купфауэра представитель английского обвинения Гриффитс Джонс предъявил ряд документов, свидетельствующих о тесном сотрудничестве между гаулейтерами и гестапо.

После этого трибунал приступил к рассмотрению дела следующей преступней организации - государственной тайной полиции - гестапо. Защитник гестапо адвокат Меркель вызывает первого свидетеля по делу его подзащитной организации - Карла Рудольфа Бест, служившего ряд лет в гестапо.

Допросом этого свидетеля защитой заканчивается вечернее заседание трибунала.