02.03.2021
Значение процесса и его правовые особенности
Фрагмент вступительной речи главного обвинителя от Советского Союза Р. А. Руденко, произнесённой 8 февраля 1946 года. Данная часть выступления посвящена правовым основам Международного Военного Трибунала.
Впервые в истории человечества правосудие сталкивается с преступлениями такого масштаба, вызвавшими такие тяжёлые последствия.
Впервые перед судом предстали преступники, завладевшие целым государством и самоё государство сделавшие орудием своих чудовищных преступлений.
Впервые, наконец, в лице подсудимых мы судим не только их самих, но и преступные учреждения и организации, ими созданные, человеконенавистнические «теории» и «идеи», ими распространяемые в целях осуществления давно задуманных преступлений против мира и человечества.
Девять месяцев тому назад под сокрушительными ударами объединённых вооружённых сил англо-советско-американской коалиции пала гитлеровская Германия, терзавшая в течение ряда лет кровавой войны свободолюбивые народы Европы. 8 мая 1945 г. гитлеровская Германия вынуждена была сложить оружие, потерпев беспримерное военное и политическое поражение.
Гитлеризм навязал миру войну, которая принесла свободолюбивым народам неисчислимые бедствия и безмерные страдания. Миллионы людей пали жертвами войны, которую зажгли гитлеровские разбойники, возмечтавшие о покорении свободных народов демократических стран и установлении гитлеровской тирании в Европе и во всём мире.
Пришёл день, когда народы мира требуют справедливого возмездия и суровой кары для гитлеровских палачей, требуют сурового наказания преступников.
Все злодеяния гитлеровских главных военных преступников, всех вместе и каждого в отдельности, будут взвешены вами, господа судьи, со всей тщательностью и вниманием, как этого требует закон — Устав Международного Военного Трибунала, правосудие и наша совесть.
Мы обвиняем подсудимых в организации, подстрекательстве, непосредственном исполнении ими самими и их агентами преступного заговорщического плана. На службу выполнению этого плана был поставлен весь механизм гитлеровского государства со всеми его учреждениями и институтами — армией, полицией, так называемыми общественными учреждениями, подробно перечисленными в обвинительном заключении, а именно в приложении «В».
Прежде чем перейти к рассмотрению конкретных событий и фактов, лежащих в основе предъявленных подсудимым обвинений, я считаю необходимым остановиться на некоторых общих правовых вопросах, связанных с настоящим процессом. Это необходимо потому, что настоящий процесс является первым в истории процессом, в котором правосудие осуществляется органом международной юстиции — Международным Военным Трибуналом. Это необходимо также и потому, что в заявлениях — письменных и устных, обращённых к Трибуналу, вопросам права уделялось специальное внимание.
Первой и наиболее общей правовой проблемой, заслуживающей, по моему мнению, внимания Трибунала, является проблема законности. Природа законов и понятие закона не могут быть тождественными в национальном и интернациональном смысле. Закон — в смысле национального права — это облечённый в надлежащую форму акт законодательной власти государства. В сфере международной — положение иное. В сфере международной не существовало и не существует законодательных инстанций, компетентных издавать нормы, обязательные для отдельных государств. Правовой режим международных отношений, в том числе и тех отношений, которые находят своё выражение в координированной борьбе с преступностью, покоится на иных правовых основаниях. В сфере международной основным источником права и единственным законообразующим актом является договор, соглашение государств. Поэтому в той же мере, как в сфере национальной принятый законодательными палатами и надлежаще опубликованный закон есть безусловное и достаточное легальное основание деятельности органов национальной юстиции, так в сфере интернациональной заключённый между государствами договор есть безусловное и достаточное законное основание для осуществления и деятельности созданных этими государствами органов интернациональной юстиции.
Заключённым в Лондоне 8 августа 1945 г. соглашением четырёх государств, действовавших в интересах всех свободолюбивых народов, создан Международный Военный Трибунал для суда и наказания главных военных преступников. Составляющий нераздельную часть этого соглашения — Устав Международного Военного Трибунала — является поэтому безусловным и достаточным законом, определяющим основания и порядок суда и наказания главных военных преступников. Внушённые страхом ответственности или — в лучшем случае — непониманием правовой природы интернациональной юстиции ссылки на принцип nullum crimen sine lege — или принцип «закон обратной силы не имеет» — лишены всякого значения вследствие этого основного и решающего факта: Устав Трибунала существует и действует, и все его предписания имеют безусловную и обязательную силу.
На основании ст. 6 Устава Международного Военного Трибунала подсудимым предъявлено обвинение в преступлениях против мира, преступлениях против законов и обычаев войны и в преступлениях против человечности. С глубоким удовлетворением следует констатировать, что, объявляя эти действия преступными. Устав Трибунала облёк в правовые нормы те международные принципы и идеи, которые в течение многих лет выдвигались в защиту законности и справедливости в сфере международных отношений.
Прежде всего о преступной агрессии. В течение ряда десятилетий заинтересованные в укреплении мира народы выдвигали и поддерживали идею, что агрессия является тягчайшим посягательством на мирные отношения народов, тягчайшим международным преступлением. Эти чаяния и требования народов нашли своё выражение в ряде актов и документов, официально признавших агрессию международным преступлением.
27 августа 1928 г. в Париже был заключён пакт Бриана-Келлога. «Убеждённые, — провозглашает пакт, — что наступил момент приступить к откровенному отказу от войны как орудия национальной политики..., уверенные, что всякие изменения в их взаимных отношениях должны изыскиваться в мирных средствах... высокие договаривающиеся стороны торжественно заявляют от имени своих народов, что они осуждают обращение к войне для урегулирования международных споров и отказываются от таковой в своих взаимных отношениях в качестве орудия национальной политики».
В 1929 году, через год после заключения Парижского пакта, на Бухарестском конгрессе Международной Ассоциации уголовного права была принята резолюция, прямо поставившая вопрос об уголовной ответственности за агрессию. «Учитывая, что война поставлена вне закона Парижским пактом 1928 года, признавая необходимым обеспечить интернациональный порядок и гармонию путём применения эффективных санкций...», конгресс признал необходимым «организацию интернациональной уголовной юрисдикции» и установление уголовной ответственности государств и физических лиц за агрессию.
Таким образом, давно провозглашён принцип уголовной ответственности за преступную агрессию, — принцип, который нашёл чёткое правовое воплощение в п. «а» ст. 6 Устава Международного Военного Трибунала.
Следовательно, фашистские агрессоры, подсудимые, знали, что, совершая хищнические нападения на другие государства, они совершают тягчайшие преступления против мира, знали и знают и поэтому пытались и пытаются маскировать преступную агрессию лживыми словами об обороне.
Равным образом неоднократно и авторитетно было провозглашено, что нарушения законов и обычаев войны, установленных международными конвенциями, должны влечь за собой уголовную ответственность.
В этом отношении прежде всего необходимо отметить, что тягчайшие злодеяния против законов и обычаев войны, совершённые гитлеровцами — убийства, насилия, поджоги и грабежи, — являются уголовно наказуемыми деяниями по всем кодексам мира. Но более того, в международных конвенциях, заключённых со специальной целью установления законов и правил ведения войны, указана уголовная ответственность за нарушение этих законов и правил. Так, ст. 56 Гаагской конвенции 1907 года устанавливает: «Собственность общин, учреждений церковных, благотворительных, образовательных, художественных и научных, хотя бы и принадлежащих государству, приравнивается к частной собственности. Всякий преднамеренный захват, истребление или повреждение подобных учреждений, исторических памятников, произведений художественных и научных воспрещаются и должны подлежать преследованию».
Таким образом, Гаагская конвенция не только воспрещает нарушение правил ведения войны, она, кроме того, устанавливает, что эти нарушения «должны подлежать преследованию», т.е. должны влечь за собой уголовную ответственность.
Ещё с большей определённостью ст. 29 Женевской конвенции 1929 года устанавливает: «Правительства высоких договаривающихся сторон... примут или предложат на утверждение своих законодательных учреждений в случае недостаточности их уголовных законов необходимые меры для преследования во время войны всякого действия, противоречащего постановлениям настоящей конвенции».
Наконец, принцип уголовной ответственности за нарушение законов и обычаев войны с полной чёткостью выражен в ст. 3 постановлений «Вашингтонской конференции по ограничению вооружений и тихоокеанским и дальневосточным вопросам»: «Договаривающиеся державы, желая обеспечить выполнение изданных законов... заявляют, что любое лицо, находящееся на службе любой державы, которое нарушило бы одно из этих правил, притом независимо от того, находится ли оно в подчинении у правительственного должностного лица или нет, будет рассматриваться как нарушитель законов войны и будет подлежать суду гражданских или военных властей».
Следовательно, согласно прямым указаниям Гаагской и Женевской конвенций, согласно постановлению Вашингтонской конференции уголовная ответственность за нарушение законов и обычаев войны является не только возможной, но и обязательной. Таким образом, пункт «b» ст. 6 Устава Международного Военного Трибунала, предусматривающий военные преступления, уточнил и обобщил принципы и нормы, содержащиеся в ранее заключённых международных конвенциях.
Подсудимые знали, что циничное глумление над законами и обычаями войны является тягчайшим преступлением, знали, но надеялись, что тотальная война, обеспечив победу, принесёт безнаказанность. Победа не пришла по стопам злодеяний. Пришла полная безоговорочная капитуляция Германии. Пришёл час сурового ответа за все совершённые злодеяния.
Я, от имени Советского Союза, и мои уважаемые коллеги — главные обвинители от США, Англии и Франции, — мы обвиняем подсудимых в том, что они по преступному заговору правили всей германской гражданской и военной машиной, превратив государственный аппарат Германии в аппарат по подготовке и проведению преступной агрессии, в аппарат по истреблению миллионов невинных людей.
Когда несколько преступников договариваются совершить убийство, каждый из них выступает в своей роли, один разрабатывает план убийства, другой ждёт в машине, а третий непосредственно стреляет в жертву, но каковы бы ни были роли соучастников, все они — убийцы, и любой суд любой страны отвергнет попытки утверждать, что двое первых не убийцы, так как они сами в жертву не стреляли.
Чем сложнее и опаснее задуманное преступление, тем сложнее и тоньше нити, связывающие отдельных соучастников. Когда банда разбойников совершает нападения, то несут ответственность за эти налёты и те члены банды, которые в нападениях участия не принимали. Когда же банда достигает исключительных масштабов, когда банда оказывается в центре государственного аппарата, когда банда совершает многочисленные и тягчайшие международные преступления, то, конечно, связи и взаимоотношения участников банды осложняются в величайшей мере. Здесь начинает действовать очень разветвлённый аппарат, слагающийся из целой системы звеньев и блоков (блоклейтеров, целленлейтеров, гаулейтеров, рейхслейтеров и др.), тянущихся от министерских кресел к рукам палачей.
Это — аппарат плотный и мощный, но всё же бессильный скрыть основной и решающий факт: в центре всей системы — банда заговорщиков, приводящих в движение весь этот, ими созданный, механизм.
Когда цветущие области превращались в зоны пустыни и кровью казнённых пропитывалась земля, то это было делом их рук, их организации, их подстрекательства, их руководства. И от того, что в эти злодеяния были вовлечены массы немцев, что прежде чем натравливать своры собак и палачей на миллионы невинных, подсудимые годами отравляли совесть и разум целого поколения немцев, воспитывая в них чванство «избранных», мораль людоедов и алчность грабителей, стала ли вина гитлеровских заговорщиков слабее или меньше?
Выражая волю народов. Устав Международного Военного Трибунала решает вопрос: «Руководители, организаторы, подстрекатели и пособники, участвовавшие в составлении или в осуществлении общего плана, или заговора, направленного к совершению любых из преступлений против мира, против законов и обычаев войны или против человечности, несут ответственность за все действия, совершённые любыми лицами в осуществлении такого плана» (ст. 6 Устава).
Источник текста: Сборник материалов Нюрнбергского процесса над главными немецкими военными преступниками в двух томах, под редакцией К. П. Горшенина (главный редактор), Р. А. Руденко, И. Т. Никитченко, Государственное издательство Юридической литературы, М., 1954.