12 марта 1946 года на Нюрнбергском процессе. Вечернее заседание

На вечернем заседании трибунала 12 марта представитель советского обвинения Руденко продолжал допрос Кёрнера, который, стремясь ничем не выдать своего бывшего хозяина - Геринга, усердно избегал прямых ответов на прямые вопросы, часто пускаясь в рассуждения о «праве» немцев на экономическую эксплуатацию оккупированных территорий. Странным образом память свидетеля неизменно тускнела, как только ему ставили неприятные для Геринга вопросы. Однако свидетель не смог уклониться от признаний, разоблачающих Геринга и всё гитлеровское правительство.

Отвечая на вопросы Руденко, Кёрнер признал, что Геринг возглавлял весь немецкий аппарат экономической эксплуатации оккупированных территорий. Свидетель пытается утверждать, будто Германия имела право на чту эксплуатацию. На вопрос Руденко «Кто предоставил это право Германии?», Кёрнер отвечает: «Я не юрист и поэтому не могу ответить на этот вопрос».

После окончания допроса Кёрнера защитник Геринга Штамер вызывает нового свидетеля - бывшего генерал-фельдмаршала Кессельринга, который долгие годы был ближайшим помощником Геринга по созданию авиации и командовал во время войны отдельными воздушными флотами, закончив свою карьеру в качестве командующего германскими войсками в Италии. На вопрос Штамера, носила ли немецкая авиация наступательный или оборонительный характер, свидетель с большой готовностью отвечает, будто «немецкая авиация была оружием чисто оборонительного характера». Разрушение Варшавы, совершенное немецкой авиацией, представляется свидетелем как чисто «оборонительная» мера. Кессельрннг командовал воздушными силами, которые вели операции против Варшавы, поэтому он, естественно. с большой готовностью отвечает на вопрос защитника, что бомбардировка Варшавы, а также других городов Полыни «была военной необходимостью».

К допросу свидетеля приступает защитник германского генерального штаба и верховного командования вооружённых сил (ОКВ) Латернзер, который рядом наводящих вопросов пытается получить у свидетеля показания относительно того, что военные лидеры Германии будто бы не могли влиять на политических лидеров, и якобы первые были лишь пешками в руках последних. Однако свидетель проговаривается, что командующие фронтами и высшие военачальники не только принимали участие в планировании отдельных военных выступлений Германии, но и постоянно были связаны с гитлеровскими «политическими деятелями». На вопрос защитника, были ли члены генерального штаба и ОКВ связаны с крупными деятелями гитлеровской партии и гитлеровского правительства, свидетель отвечает утвердительно. По словам Кессельринга, он, будучи главнокомандующим на Средиземном море, был постоянно связан с гитлеровским имперским верховным комиссаром. «Во всех других районах, - говорит свидетель, - я был связан с гаулейтерами, а также с большим числом других политических работников».

Свидетель признаёт, что получил приказ об истреблении участников морских десантов (так называемых командос). В ответ на вопрос защитника об отношениях между гражданским населением и немецкими оккупационными войсками свидетель делает смехотворные утверждения, будто бы во всех странах «эти отношения были наилучшими».

После этого защитник пытается поставить свидетелю провокационный вопрос, что он знает о нарушении законов войны армиями союзников. Представитель советского обвинения Руденко протестует против постановки этого вопроса, заявляя, что свидетель не компетентен давать заключения по вопросам международного права. После дискуссии, в которой приняли участие со стороны защитников Латернзер и Штамер, а со стороны обвинения - Джексон, трибунал отклоняет вопрос защитника.

Дальнейший допрос Кессельринга переносится на утреннее заседание 13 марта.